Выражение употребляется в значении: нечто придающее особый вкус, привлекательность чему-либо (блюду, рассказу, человеку и т. п.). Возникло из народной пословицы: «Не дорог квас, дорога изюминка в квасу»; стало крылатым после появления драмы Л. Н. Толстого «Живой труп» (1912). Герой драмы Протасов, рассказывая о своей семейной жизни (д. 5, карт. 1, явл. 1), говорит: «Моя жена идеальная женщина была... Но что тебе сказать? Не было изюминки,— знаешь, в квасе изюминка? — не было игры в нашей жизни. А мне нужно было забываться. А без игры не забудешься...»

     Икар — в греческих мифах сын искусного механика, зодчего и скульптора Дедала. Чтобы спастись с острова Крита от преследований царя Миноса, Дедал сделал для себя и для сына крылья из перьев, скрепленных воском. Несмотря на предостережения отца, Икар в полете поднялся слишком высоко и приблизился к солнцу. Солнечные лучи растопили воск, крылья распались, и Икар утонул в море (Овидий, Метаморфозы, 8, 183—235). Отсюда возникло выражение «полет Икара», употребляемое в значении: смелые (часто тщетные) дерзания.

     Так, по названию древнегреческой поэмы «Илиада» Гомера, в которой изображена осада греками Илиона (Трои) и героика Троянской войны, называют эпическое повествование о героических подвигах народа, защищающего от врагов свою родину.

     Выражение из Евангелия. Бесноватый на вопрос Иисуса: «Как тебе имя?» — сказал: «Легион», потому что много бесов вошло в него» (Лука, 8, 30; Марк, 5, 9). Легион — подразделение римской ирмии в шесть тысяч человек; в Евангелии это слово употреблено не в смысле определенного числа, а в смысле огромного количества; в этом значении выражение и стало крылатым.

    Так И. В. Сталин назвал советских писателей 26 октября 1932 г. на встрече с писателями у М. Горького.

    Цитата из «Евгения Онегина» А. С. Пушкина, гл. 8, строфа 51 (1832). Саади (между 1203 и 1208—1291) — знаменитый персидский поэт. Впервые изречение Саади Пушкин поставил эпиграфом к поэме «Бахчисарайский фонтан» (1824): «Многие так же, как и я, посещали сей фонтан; но иных уже нет, другие странствуют далече». Текст эпиграфа и цитата в «Евгении Онегине» восходят к поэме Саади «Бустан» («Пушкин», Временник Пушкинской комиссии Академии наук СССР, т. 2, М.— Л. 1936, с. 468). Следует отметить, что в те годы, когда Пушкин писал «Бахчисарайский фонтан» и «Евгения Онегина», поэма «Бустан» не была переведена ни на один европейский язык. Изречение Саади Пушкин мог узнать из «восточного романа» Томаса Мура «Лалла-Рук»; в прозаической части романа перед поэмой «Рай и Пери» есть место: «...фонтан, на котором некая рука грубо начертала хорошо известные слова из Сада Сади: «Многие, как я, созерцали этот фонтан, но они ушли, и глаза их закрыты навеки» (Б. Томашевский, Пушкин, Книга первая, М.—Л. 1956, с. 506).

    Выражения, употребляемые в значении: «человек, испытывающий множество бедствий», возникли из Библии, из книги Иова, в которой рассказано о некоем Иове, отличавшемся добродетельной жизнью и благочестием. У него было большое семейство и богатое имение. Сатана стал доказывать Богу, что, если Иов утратит счастье, благочестие его поколеблется. Чтобы изобличить ложь сатаны, Бог послал Иову множество испытаний: лишил его детей, слуг, богатства, поразил проказою. Но Иов все перенес без ропота.

    В греческой мифологии источник на горе Геликон, образовавшийся от удара копыта Пегаса (см. П, 7); выпивший этой воды наделяется поэтическим даром (Гесиод, «Теогония», 1).
     Переносно — поэтическое вдохновение.
       В пещере Геликона                                                           Я некогда рожден;                                                             Во имя Аполлона                                                              Тибуллом окрещен,
                             И светлой Ипокреной                                                                                 Сыздетства напоенный,                                                                              Под кровом вешних роз,                                                                              Поэтом я возрос.
                                                       (А. С. Пушкин. Батюшкову. 1815).

     Так называют мучителя, изверга, тирана; имя это стало бранным словом. Такое словоупотребление возникло на основе евангельской легенды. Ироду, царю иудейскому, авторы Евангелий приписывают так называемое «избиение младенцев» (см.), не считаясь с тем, что в действительности царь Иудеи Ирод I (73—4 гг. до н. э.) умер за четыре года до вымышленной даты рождения мифического Иисуса. Сыну предыдущего, Ироду Антипе, правителю Галилеи, евангельская легенда (Лука, 23, 11) приписывает казнь Иоанна Крестителя (Матф., 14, 6—11; Марк, 6, 21—28) и издевательства над Иисусом (Лука, 23, 11).

     Лозунг, провозглашенный во Франции сторонниками так называемого «чистого», «свободного» искусства. Мысль об «искусстве для искусства» была впервые высказана французским философом-идеалистом Виктором Кузеном (1792—1867) в 22-й лекции курса философии, читанного им в 1818 г. в Сорбонне (Victor Cousin, Cours de philosophic, prof esse a la Faculte des lettres, Paris, 1836, p. 224; Alfred Michel, Histoire des idees litteraires en France au XlX-e siecle, Paris, 1863, V. II, p. 112). Формула «искусство для искусства» вызвала горячие споры. Так, например, отрицавший ее профессор эстетики в Женевской академии Рудольф Тепфер (1799—1846) в книге «Размышления и краткие беседы женевского художника» (1839) писал: «Искусство для искусства так же нелепо, как речь для речи, картина для картины, форма для формы». Формула «искусство для искусства», ставшая боевым лозунгом «парнасцев», «декадентов», теоретически и практически особенно упорно защищалась поэтами Теофилем Готье (1811 — 1872), Шарлем Бодлером (1821 — 1867) и Теодором де Банвилем (1823—1891) (Btichmann, Geflugelte Worte). Формула эта породила множество вариантов: «наука для науки», «поэзия для поэзии» и др. и стала употребляться переносно в значении: дело, которым занимаются ради него самого.

     Источником этого выражения является греческий поэт Алкей (VII—VI вв. до н. э.): «Вино — милое дитя, оно же — правда».
     Римский писатель и ученый Плиний Старший (ок. 24—79 гг. н. э.) в «Естественной истории» сформулировал, его более кратко: «In vino Veritas» (14, 28).
     В русской речи употребляется, как по-русски, так и по-латыни, в двух значениях: пьяный, как принято считать, говорит правду (т. е. «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке») и иронически: для оправдания пьянства.

     Цитата из статьи Н. Г. Чернышевского о книге Г. Кэре «Политико-экономические письма к президенту Американских Соединенных Штатов» (1861): «...постоянно через всю гражданскую жизнь каждого человека тянутся исторические комбинации, в которых обязан - гражданин отказываться от известной доли своих стремлений для того, чтобы содействовать осуществлению других своих стремлений, более высоких и более важных для общества. Исторический путь — не тротуар Невского проспекта; он идет целиком через поля, то пыльные, то грязные, то через болота, то через дебри. Кто боится быть покрыт пылью и выпачкать сапоги, тот не принимайся за общественную деятельность. Она — занятие благотворное для людей, когда вы думаете действительно о пользе людей, но занятие не совсем опрятное» (Поли. собр. соч., т. VII, 1950, с. 922—923).
     Необходимо отметить, что в силу цензурных условий Чернышевский писал «общественная деятельность», подразумевая деятельность поли-тическую. Выражение Чернышевского восходит к следующему тексту
Л. И. Герцена из предисловия к книге «О повреждении нравов в России» кн. Щербатова" и «Путешествие» А. Радищева» (1858): «Кто из нас смел думать пять лет тому назад, что твердыня крепостного права... покачнется? И кто же скажет, что вслед за нею не рухнет и табель о рангах, и потаенный суд, и произвол министров, и управление, основанное на телесных наказаниях и боящееся гласности? Что по дороге будут не только времена устали, но безумной реакции — и этом нет сомнения, для этого достаточно знать главных актеров. Да ведь исторический путь и не есть прогулка по Невскому!» (А. И. Герцен, Собр. соч., т. 13, М. 1958, с. 277).

     Выражение из «Мертвых душ» Н. В. Гоголя (1842), т. I, гл. 4: «Ноздрев был в некотором отношении исторический человек. Ни на одном собрании, где он был, не обходилось без истории. Какая-нибудь история непременно происходила: или выведут его под руки из зала жандармы, или принуждены бывают вытолкать свои же приятели. Если же этого не случится, то все-таки что-нибудь да будет такое, чего с другим никак не будет».

      Фраза из устного рассказа И. Ф. Горбунова (1831 —1895), сохранившегося в записи одного из его современников. Учитель истории диктует в классе: «История мидян... история.... мидян... точка и подчеркнуть. С новой строки: введение в историю мидян... Точка и подчеркнуть. С красной строки: история мидян... история мидян... темна и не-понятна... темна и не-по-нятна. С красной строки: конец истории мидян. Точка и подчеркнуть» (Павел Шереметев, Отзвуки рассказов И. Ф. Горбунова, СПб. 1901, с. 98). Фраза цитируется как шутливая характеристика малосодержательного, бестолкового рассказа о чем-нибудь.

     Выражения возникли из евангельской легенды о предательстве одного из двенадцати учеников Иисуса — Иуды Искариота; своего учителя он предал за тридцать сребреников иудейским первосвященникам; приведя стражу в Гефсиманский сад, где находился Иисус, Иуда сказал, что того, кого он поцелует, нужно взять, и тотчас подошел к Иисусу и поцеловал его (Матф., 25, 48—49; Марк, 14, 44; Лука, 22, 47). Имя Иуды стало синонимом предателя; выражение «иудин поцелуй» употребляется в значении: предательский поступок, лицемерно прикрытый проявлением любви, дружбы.

    Герой романа М. Е. Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы»  (1875) — Порфирий Владимирович Головлев; за подхалимство, алчность, лицемерие, ханжество и бессердечность был прозван братьями Иудушкой. В лице Иудушки Головлева, лицемерно прикрывающего елейными речами о любви к ближнему свои хищнические интересы, Салтыковым дан классический тип крепостника и Помещика капита листической эпохи.

    Выражение это употребляется (часто по-французски: «Cherche la femme»), когда хотят сказать, что виновницей какого-либо события, бедствия, преступления оказывается женщина. Крылатым оно стало благодаря роману Александра Дюма-отца (1802—1870) «Могикане Парижа», переделанному им в одноименную драму (1864). Слова эти в «Могиканах Парижа» (в романе ч. III, гл. 10 и 11, в пьесе — д. 2, явл. 16) являются излюбленной поговоркой парижского полицейского чиновника. Дюма использовал выражение, которое действительно употреблял получивший большую известность чиновник французской полиции Габриэль де Сартин (1729—1801). Мысль этого выражения не нова. Самый ранний вариант его встречается у римского поэта Ювенала (ок. 43—113 гг. н. э.); в 6-й сатире он говорит, что «едва ли найдется тяжба, в которой причиной ссоры не была бы женщина». В романе Ричардсона (1689—1761) «Чарльз Грандисон» (1753), в 24-м письме, читаем: «За этими происками кроется женщина». Во 2-й главе романа И. С. Тургенева «Рудин» (1855) женоненавистник Пигасов по поводу любого несчастья спрашивает: «Как ее зовут?»

     Выражение из церк.-слав. текста Евангелия (Матф., 7, 7; Лука, 11, 9); по-русски: ищите и найдете.