Выражение это приводится английским философом Френсисом Бэконом, который пишет: «...как говорится обыкновенно: клевещи, клевещи смело, от клеветы всегда что-нибудь останется. Так можно сказать и о хвастовстве: верь мне, хвастайся смело, от хвастовства всегда что-нибудь останется» («Трактат о достоинстве и усовершенствовании наук», 1623, кн. 8, гл. 34, Собр. соч., Перев. П. А. Бибиков, т. I, СПб. 1874, с. 553). Мысль эта не нова. Уже Плутарх («Как отличить льстеца от друга», 24) рассказывает, что Медий, состоявший в свите Александра Македонского, советовал «смело применять клевету и кусать... ибо шрам, во всяком случае, останется». Выражение: «Клевещите, клевещите,— что-нибудь да останется» — нередко ошибочно приписывается Вольтеру и Бомарше. Основанием для этого, очевидно, послужило письмо Вольтера к Тирио от 21 октября 1736 г., в котором он пишет: «Лгите, друзья, лгите», и знаменитый монолог Базиля о клевете в комедии Бомарше «Севиль-ский цирюльник» (2, 8), в котором, однако, вышеприведенного выражения нет. У А. С. Пушкина мысль о том, что клевета не проходит бесследно, выражена в иной форме: «Злословие даже без доказательств оставляет прочные следы» (отрывок «Гости съезжались на дачу»).